Кайсё - Страница 70

Рок продемонстрировал абсолютное бесстрашие. Можно было даже подумать, что он просто равнодушен к собственной жизни. Как бы не так! Вскоре До Дук убедился — Рок схватывает все на лету, владеет уверенными навыками мгновенно оценивать обстановку и принимать тактически грамотные решения.

Правда же заключалась в том, что Рок был подобен огромному таракану — обитателю квартир в больших городах, готовому месяц существовать на протеине лишь раз укушенного им человека. Рок питался страхом. Убийства — основной фактор, мотивирующий действия «оборотней», он воспринимал как нечто само собой разумеющееся, просто не придавал этому никакого значения.

После рейда требовалась разрядка. Чтобы не тронуться умом или, по крайней мере, не слишком часто вспоминать о содеянном. Алкоголь успокаивал — двое суток беспробудного пьянства. Выход же из скотского состояния требовал новой операции.

До Дук развлекался с сухощавой вьетнамкой, которой на вид не было и четырнадцати лет. Он гладил ее иссиня-черные волосы и так нежно ласкал своими огрубевшими ладонями ее бархатистую кожу, что та, в знак благодарности, приподнявшись с циновки, все глубже запускала свой язык ему в рот.

Из соседней комнаты, где отдыхал со своей подружкой Рок, донесся какой-то странный шум.

"Это чарли", — подумал До Дук и, схватив своё десантный нож, выскочил из двери.

От увиденного у него застыла кровь в жилах. Девушка Рока лежала, туго перетянутая гибким шпагатом, из-под веревок бесстыдно выпирала ее плоть. Тут и там на теле виднелись кровавые подтеки.

Прямо перед ней стоял Рок, обнаженный, с бамбуковой тростью в руке. Между ног алым светом сияла его мужская сила.

Наблюдая за происходящим, за тем, как он охаживает ее этой тростью, До Дук испытал чувство сродни тому, что испытывал в джунглях. Он стоял очень тихо — сквозь хлесткие звуки ударов бамбука о живую плоть ощущал даже биение собственного сердца.

— В чем дело? — раздался за спиной До Дука голос его девушки.

— Посмотри на эту кровь.

— Ну и что? Обычное явление.

С этими словами вьетнамка обхватила его за бедра.

— О... Твоя пушка готова к бою. Чего же ты ждешь? Пойдем. Самое время потрахаться.

Девушка повисла на плече До Дука, и он бросил последний взгляд на Рока и его окровавленную подругу — было в этой сцене что-то от древних, но сохранившихся по сей день, покрытых пылью веков загадочных фресок. Сознание резанула какая-то боль, как от тяжелой, но давно забытой раны.

Пройдет много лет, а До Дук будет вспоминать эту жуткую сцену, ощущать запах крови и слышать последнюю фразу той девочки: «Самое время потрахаться».

* * *

Через двое суток их группу из основного лагеря перебросили в район боевых действий — пять часов на транспортном самолете — и вновь пот, пыль, грязь и бесконечные рисовые поля.

Шесть человек: До Дук, Рок, чернокожий, весь в татуировках гигант по имени Риггс, молодой подрывник и локаторщик Дональдсон, то и дело мусоливший комикс «Доктор Стрэйндж — профессор магии», выше которого его интеллектуальный уровень не поднимался, и двое солдат из ополчения — парней, прошедших специальную подготовку в «Научной фантастике». Вербовали этот контингент из местных племен, хорошо ориентирующихся в джунглях. Эти же двое были ярыми антикоммунистами из племен нунги, знавшими всю эту местность вдоль и поперек. Они принадлежали к племени, кочующему по высокогорным районам Северного Вьетнама, люди из него часто использовались «Научной фантастикой» в качестве проводников и разведчиков.

Эти худющие, с запавшими глазами нунги напоминали До Дуку жалких недочеловеков — обитателей Острова доктора Моро, но их помощь была необходима для того, чтобы успешнее срывать разрушающие страну эксперименты коммунистов. Он плохо был знаком с ними, однако понимал: вырванные из привычной среды, они были не менее беспомощны, чем большинство американцев. Нунги вызывали в нем чувство жалости.

До Дук пилотировал десантно-транспортный самолет У-8Ф «Семинол» со снятым с него вооружением, но снабженный бортовой радиолокационной станцией кругового обзора. Никто не знал, где Бауэлу удалось раздобыть этот борт.

Перед вылетом у До Дука состоялся разговор с полковником, и До Дук выразил недоумение: почему их отправляют на транспорте, а не на хорошо вооруженном боевом самолете. Бауэл несколько прояснил причину.

— Это будет Божественная миссия.

Такая шутка была расхожей среди «оборотней». Означала она то, что миссии вроде как бы и не будет.

— Я не хочу, чтобы эти занюханные ковбои из аэромобильных войск сунули носы в наши дела, дошло?

— Вполне.

Бауэл покосился на До Дука.

— Что мне в тебе нравится, До Дук, так это то, что ты всегда знаешь, когда наступает время потрудиться на Дядюшку Сэма.

Полковник вынул изо рта окурок сигары, который мусолил уже несколько месяцев. Окурок вот-вот должен был рассыпаться, однако Бауэл с завидным постоянством продолжал его жевать.

— Хорошо, — заключил он. — Однако, помимо того что это Божественная миссия, она может оказаться чертовски трудной. Речь идет о судьбе одного человека. Официально он числится пропавшим без вести. Его либо убили, либо он попал в плен к чарли — точно нам это неизвестно.

Бауэл вновь принялся за свой мерзкий окурок, ожидая вопросов. Когда же их не последовало, он продолжил:

— Что бы там ни произошло, но я чувствую: нам придется покопаться в изрядной куче дерьма.

— Нам не привыкать. Справлялись и с более трудными задачами.

— Да? Подожди, пока не приземлишься. Тебе придется садиться в мертвой зоне.