Кайсё - Страница 159

159

— Пожалуй, будет удобнее, если мы сядем, — предложил он. Когда они сели, Лиллехаммер достал блокнот и карандаш. Потом продолжил: — Мой коллега вкратце ввел меня в суть событий, происшедших перед самым убийством, но я хотел бы услышать подробности непосредственно от вас. — Он вытащил карманный кассетный магнитофон. — У вас нет возражений, если я запишу ваше заявление?

Маргарита покачала головой.

— Вы можете сказать это в микрофон?

Она сделала это. Затем начала рассказывать о своей встрече с человеком, которого знала под именем Роберт. Ее речь была очень сжатой и сухой. В голосе не чувствовалось глубокого волнения, как это было, когда она рассказывала о происшедшем Кроукеру. Ее голос и движения сейчас казались ему неестественными, монотонными, как если бы она была где-то далеко отсюда. Лиллехаммер, захваченный странными событиями перед убийством, очевидно, не заметил ничего неладного. Но он не знал Маргариту, как знал ее теперь Кроукер.

Когда она закончила, Лиллехаммер взглянул на пометки, сделанные в блокноте, и задал ряд вопросов. Маргарита ответила все в том же тоне.

Удовлетворившись полученными ответами, Лиллехаммер снова обратился к ней.

— Я собираюсь сейчас попросить вас сделать нечто чрезвычайно трудное. По всей вероятности, это будет также довольно опасно. Но то немногое, что нам удалось собрать самим, и то, что рассказали вы, приводит меня к убеждению, так же как и моего коллегу, что единственный путь захватить этого чрезвычайно умного убийцу — это использовать вас как приманку.

— Подождите минутку, — вмешался Кроукер, пока Маргарита не успела дать ответ. — Я никогда не давал согласия на такую безумную идею.

— Хм! — Лиллехаммер решил не оставлять без внимания этот выпад. — Но во время телефонного разговора у меня создалось впечатление, что вы поддерживаете этот план. — Он постучал пальцами по магнитофону, стоявшему около его локтя. — Я записал тот разговор. Должен я его воспроизвести для леди?

— Что бы я ни имел в виду тогда, сейчас не имеет никакого значения. Ставить невинного человека в положение, которое может нанести ему вред, для меня совершенно неприемлемо.

Лиллехаммер насмешливо посмотрел на него.

— Вы хотите сказать, что никогда не использовали этот прием, работая в нью-йоркской полиции?

Кроукер рискнул взглянуть в сторону Маргариты. Ее глаза были опущены. Она вглядывалась в фотографии кровавой резни, которые Лиллехаммер выложил на ее обозрение, на вызывающие ужас останки ее брата и его любовницы.

Кроукер мог представить себе, какая борьба чувств происходит в Маргарите, — отвращение от того, на что был способен Роберт; и в то же время влечение к нему в ее новой жизни. Он ей не завидовал.

— Я не могу утверждать, что никогда не использовал людей в качестве приманки, — сказал Кроукер после длительной паузы. — Но я всегда испытывал при этом беспокойство и всегда сам был их охранником.

— Думаю, мне следует пояснить леди, — заметил Лиллехаммер. — Охранник — это профессионал, который охраняет приманку, следит за тем, чтобы ей не был нанесен какой-либо вред, когда капкан с добычей захлопнется.

Маргарита, очевидно, была все еще не в состоянии полностью понять его слова.

Лиллехаммер посмотрел на Кроукера.

— Вы согласны, что такая стратегия дает высокий процент успеха?

— Когда обстоятельства бывают достаточно сложными, — ответил Кроукер неохотно. — Когда мы прижаты к стене.

Ему было безразлично, в какое положение ставит его Лиллехаммер.

Лиллехаммер развел руками:

— Тогда в чем же дело?

— Смертельный риск, — раздраженно произнес Кроукер. — Вот о чем мы говорим.

— Перестаньте!

Голос Маргариты, громкий и пронзительный, заставил их обоих замолчать в изумлении.

— Замолчите, вы, оба! — Она переводила взгляд с одного на другого. — Вы говорите обо мне, как если бы меня здесь не было, как если бы я была товаром, выставленным на торг. — Она резко встала. — Мне необходим свежий воздух, Лью.

— Я понимаю, — сказал Кроукер. Он и Лиллехаммер встали. — Не следовало поднимать вопроса о том, чтобы вовлекать вас.

— Нет. Мистер Лиллехаммер высказал хорошую мысль.

Кроукер был поражен.

— Вы говорите всерьез?..

— Я могу сделать это. Вы знаете, я уверена в том, что Роберт не причинит мне вреда. Но если это и случится, это будет мое решение, не ваше и не фэбээровцев.

— Довольно разумно, — поддержал Лиллехаммер. — Это все, о чем я могу попросить вас. — Он кивнул головой Кроукеру и открыл перед ними дверь. Он улыбался. Шрамы в уголках его рта резко выделялись, как надписи на заборе.

— Спасибо, миссис де Камилло, за вашу выдержку.

Уже в дверях она обернулась, ласково улыбнулась ему.

— Кстати, мистер Лиллехаммер, вы говорили неправду вначале. Вы и другие, подобные вам, имеете прямое отношение к смерти моего брата. Если бы не было полицейских-расистов, никогда не было бы нужды в Доминике Гольдони; если бы не существовали полицейские, страстно желающие, чтобы их купили, Доминик Гольдони никогда бы не процветал; если бы не было полицейских, стремящихся создать для себя известность, имя, он никогда бы не погиб таким образом.

* * *

Когда зазвенел будильник в ухе Нанги, он еще крепко спал. Он открыл глаза в ночной темноте и заворочался, нащупывая свою трость. Он уснул в мягком кресле в своей гостиной. Когда он встал, стопка бумаг, которые Нанги читал, рассыпалась по ковру у его ног. Он нагнулся, преодолевая боль в ноге. Факты и цифры об «Авалон Лтд» были собраны в аккуратные колонки, графики и бухгалтерские отчеты. С первого взгляда все эти материалы ничего не значили.

159